Национализм и внешняя политика КНР
Вход
Авторизуйтесь, если вы уже зарегистрированы
(Голосов: 3, Рейтинг: 4) |
(3 голоса) |
Д.и.н., главный научный сотрудник Центра изучения стратегических проблем СВА и ШОС ИДВ РАН
На отношения Китая с внешним миром немалое влияние оказывает его тысячелетняя история. Символом этого влияния служит само название страны – Чжунго (Срединное государство). В нем зафиксировано ее местоположение в центре Вселенной в окружении племен варваров. В новое и новейшее время Поднебесная стала восприниматься уже не как доминанта Вселенной, но как жертва чужеземных захватчиков, жаждавшая освобождения и возрождения своего величия.
На отношения Китая с внешним миром немалое влияние оказывает его тысячелетняя история. Символом этого влияния служит само название страны – Чжунго (Срединное государство). В нем зафиксировано ее местоположение в центре Вселенной в окружении племен варваров. В новое и новейшее время Поднебесная стала восприниматься уже не как доминанта Вселенной, но как жертва чужеземных захватчиков, жаждавшая освобождения и возрождения своего величия.
Проекции национального будущего у китайских коммунистов менялись в зависимости от политической обстановки в стране и за ее пределами. В первые годы существования Компартии Китая (КПК) оно мыслилось исключительно в интернационалистском ключе. С началом японской агрессии в 1930-х годах на первый план выдвинулась идея сплочения всех патриотических сил нации для борьбы с агрессорами.
После создания КНР курс на союз и дружбу с СССР и другими соцстранами просуществовал недолго. Разрыв с ними привел Китай к почти такой же изоляции, в какой он находился до опиумных войн. Изоляцию еще более усугубила «культурная революция».
Возврат от деструктивного национализма к национализму конструктивному, созидательному произошел с уходом из жизни первого поколения коммунистических лидеров во главе с Мао Цзэдуном. Принятие провозглашенного Дэн Сяопином курса на рыночные реформы и открытость способствовало включению Китая в процессы глобализации, повышению его авторитета и влияния на международной арене, достижению колоссальных экономических и социальных успехов.
Вместе с тем стали возникать опасения по поводу того, что тяга к западным ценностям, стилю и образу жизни подорвет идейные основы правящего режима. События на площади Тяньаньмэнь весной 1989 г. побудили КПК принять меры по предотвращению «мирной трансформации» общества.
Был взят курс на воспитание молодого поколения в духе патриотизма. Весной 1991 г. в условиях жестких санкций, введенных Западом против Китая после подавления студенческих протестов, генеральный секретарь ЦК КПК Цзян Цзэминь потребовал усилить преподавание новой и новейшей истории не только в начальной, средней и высшей школе, но и в детских садах.
Стимулятором дальнейшего укрепления этого курса стала реакция на крушение КПСС и Советского Союза. Одну из главных причин этого краха китайцы усматривали в разрушении идеологической основы существовавшего в СССР строя. Поэтому под свой режим КПК стремилась подвести более прочный, националистический фундамент.
С 1990-х годов национализмом были буквально пронизаны образовательные и воспитательные программы от начальной школы до аспирантуры, включая учебные курсы по истории, географии, китайскому языку и литературе. В том же духе строилась и пропаганда в средствах массовой информации, как в бумажных, так и в электронных.
В 1994 г. Отдел пропаганды ЦК КПК разработал Программу реализации патриотизма, которая была нацелена на подъем национального духа, укрепление сплоченности нации, повышение ее самоуважения. Патриотическое воспитание должно было стать всеобъемлющим и повсеместным. Для этого предполагалось использовать все возможные средства и методы воздействия на разум и эмоции населения – по месту работы, учебы, отдыха, в будни и праздники. К реализации программы привлекались все органы партии, государственной власти, местного самоуправления, все институты образования и культуры, все творческие союзы, профсоюзные, молодежные, женские организации и общественные объединения.
Тогда же был разработан и внешнеполитический курс, направленный на укрепление стабильности политического строя. Предусматривалось усиление экономического и иного влияния Китая в мире и, прежде всего, в Юго-Восточной Азии, где этнические китайцы имели сильные позиции в национальной экономике. Этот регион рассматривался как важнейший с точки зрения обеспечения Китая ресурсами, как значимая составляющая жизненного пространства китайской нации в грядущем столетии. Подчеркивалась также необходимость развития экономических связей с бывшими советскими республиками, особенно с имеющими общую границу с КНР. Политику в отношении Запада планировалось строить на использовании противоречий между США, Европой и Японией.
Успехи курса на реформы и открытость повысили самоуважение и самоуверенность китайской нации и одновременно ужесточили негативную реакцию на действия других стран, задевающие чувства и интересы граждан Китая. Издержками этого процесса стал взлет особой, крайне радикальной разновидности китайского национализма, носившей уже не столько защитный и охранительный, сколько наступательный и даже агрессивный характер.
Хотя радикальный национализм присущ сравнительно небольшой части китайского общества, он заявляет о себе громко и бескомпромиссно и иногда даже претендует на представительство настроений большинства общества. В конце 1990-х – начале 2000-х годов появился ряд публикаций резко антизападной и антиамериканской направленности, получивших довольно широкое распространение. Авторы этих публикаций настаивали на том, что Китай должен взять в свои руки рычаги управления миром, и требовали усиления его военного потенциала.
Накал негативных национальных чувств нашел воплощение в антиамериканских демонстрациях, последовавших за бомбардировкой посольства КНР в Югославии в 1997 г. По данным Министерства общественной безопасности КНР, в них приняли участие около 700 тыс. человек. Это были самые масштабные уличные акции со времен «культурной революции».
В 2004 и 2005 гг. в ряде крупных городов Китая прошли массовые демонстрации с протестами против искажения событий Второй мировой войны в японских учебниках истории, против посещения высшими должностными лицами Японии храма Ясукуни, где чтят память погибших японских воинов, против территориальных притязаний этого государства и попыток ревизии американо-японского договора о безопасности. Эти акции привели к значительному обострению отношений между КНР и Японией.
Очередной всплеск массовых возмущений наблюдался во время подготовки к открытию Олимпийских игр в Пекине весной 2008 г. Хронологически она совпала с сепаратистскими волнениями в Тибете. Выступившие в поддержку тибетцев жители разных стран пытались помешать пронесению олимпийского факела, что вызвало в Китае возмущение националистически настроенной молодежи.
Новый этап в эволюции китайского национализма и его политического воплощения начался с приходом к власти руководства, избранного осенью 2012 г. на XVIII съезде КПК. Сразу после съезда все члены Постоянного комитета Политбюро ЦК КПК во главе с Си Цзиньпином посетили выставку, посвященную борьбе китайского народа за национальное возрождение в период с Опиумной войны 1840–1842 гг. до начала 2011 г. В короткой речи после посещения выставки Си Цзиньпин заявил, что возрождение китайской нации – самая великая мечта, сплачивающая многие поколения китайцев и отражающая общие чаяния всех сынов и дочерей китайского народа.
Китайцы по-прежнему придерживаются концепции мирного подъема своей страны. Но расстановка акцентов при этом меняется. Признается, что для успешного и долговременного развития одного миролюбия мало – требуется также готовность использовать немирные средства. Поэтому растут военные расходы, модернизируются вооруженные силы и военная доктрина, принимаются меры для повышения боеспособности и подъема боевого духа войск, для обеспечения их безусловной готовности выполнить любые решения политического руководства.
Главным полем деятельности по обретению Китаем статуса ведущей региональной и глобальной державы остается экономика. Но внешнеэкономическая активность все теснее увязывается с геополитикой. Конкретные направления развития этого симбиоза все более диверсифицируются. Соответственно, усложняются и задачи внешней политики.
В центре китайской внешнеполитической стратегии находится «новый тип отношений между большими странами», т.е. между США и Китаем. Новация заключается в том, что, избегая прямой конфронтации, Пекин стремится к выстраиванию отношений с Вашингтоном на следующих принципах. Во-первых, в противовес мнению ряда американских политологов Пекин, как утверждают их китайские коллеги, не бросает вызов руководимому Соединенными Штатами миропорядку, но ведет добросовестную конкуренцию в его рамках. Во-вторых, Китай настаивает на том, чтобы обе стороны уважали коренные интересы друг друга, хотя идентификация этих интересов не всегда однозначна. И, в-третьих, в Пекине стараются проводить сбалансированную политику. Чтобы уравновесить усиливающее давление на него со стороны США, Китай укрепляет связи с Россией, Европой, Африкой. В ответ на перемещение центра глобальной стратегии США в Азию выдвигаются проекты континентального и морского Шелкового пути.
Экономики Китая и США сегодня настолько тесно переплетены, что ни одна из них не может причинить сколько-нибудь чувствительный ущерб другой, не пожертвовав собственными интересами. Поэтому Китай стремится уменьшить свою зависимость от американского доллара как мировой платежной и резервной валюты и укрепить роль своей национальной валюты жэньминьби в международной финансово-экономической системе. Предпринимаются шаги, направленные на реформирование находящихся под доминирующим влиянием США главных международных финансовых институтов – Всемирного банка и Международного валютного фонда. Одновременно создаются новые международные финансовые организации, где ведущую роль играет Китай, – Банк развития БРИКС, Фонд Шелкового пути, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ). На роль ведущего мирового финансового центра наряду с Лондоном и Нью-Йорком все больше претендует Шанхай.
Обладая огромными золотовалютными резервами, КНР постепенно теряет интерес к массированному приобретению казначейских облигаций США и становится важнейшим донором зарубежных инвестиций, причем не только в АТР, но и в Африке, Латинской Америке, Северной Америке и Западной Европе. По словам премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна, в следующем десятилетии китайские компании намереваются инвестировать за рубежом 1,2 трлн долл.
Широчайший размах приобретает инфраструктурная активность Пекина в разных регионах планеты. Новые китайские проекты по прокладке Экономической зоны Шелкового пути и морского Шелкового пути XXI века еще больше стимулируют интеграционные процессы в наиболее динамично развивающемся регионе мира и придают им китаецентричный вектор.
Китай ведет успешные переговоры о создании зон свободной торговли с Южной Кореей, Австралией, странами АСЕАН. Выступая 5 декабря 2014 г. на сессии коллективной учебы членов Политбюро ЦК КПК, специально посвященной этой теме, Си Цзиньпин подчеркнул, что стратегический курс на ускоренное создание таких зон даст Китаю возможность участвовать в разработке международных торгово-экономических правил и иметь институциональные права на управление глобальной экономикой. По его словам, китайцы должны быть не сторонними наблюдателями или последователями, а участниками и лидерами. Страны АТЭС на своем Пекинском саммите в ноябре 2014 г. поддержали предложенный Китаем план создания зоны свободной торговли АТР как альтернативу продвигаемому США плану Транс-Тихоокеанского партнерства, который направлен на поддержку и укрепление американских позиций в Азии и не предусматривает участия Китая.
улучшению образа России в Китае
Важные приоритеты внешней политики КНР – отношения с соседями и развивающимися странами. Тесные экономические связи не всегда ведут к подлинному добрососедству, особенно если оно омрачено территориальными разногласиями и недоброй исторической памятью. Китай для Японии – главный экономический партнер. Тем не менее отношения между ними (как официальные, так и неофициальные) далеки от партнерских, а иногда становятся открыто враждебными. Вдобавок к отягощающему отношения спору по поводу островов Сенкаку (Дяоюйдао) в Восточно-Китайском море Китай не может забыть зверства японских оккупантов на его территории во время Второй мировой войны и опасается возрождения японского милитаризма. Си Цзиньпин еще раз напомнил об этом в декабре 2014 г. на траурной церемонии, посвященной 77-й годовщине Нанкинской резни.
Непростые отношения складываются у Китая с соседями в Юго-Восточной Азии, где также остро стоит проблема суверенитета. Наращивая свою активность в спорных водах Южно-Китайского моря, Китай решительно отвергает попытки США вмешиваться в его конфликты с соседями, равно как и обращение в международный арбитраж. Он настаивает на том, чтобы все споры разрешались на двусторонней основе. Для принуждения к такому подходу используется как экономическое и политическое давление, так и поощрение. В одних случаях эти меры приводят к желательным для Пекина уступкам со стороны оппонентов, в других – к отторжению и попыткам найти поддержку у других держав региона и у Соединенных Штатов.
Внешнеполитическая активность Пекина отвечает настроениям подавляющего большинства китайского общества и тем самым способствует поддержанию стабильности. Внутренняя политика нацелена на смягчение социальных противоречий, обострившихся за предыдущие годы. Особо значимую роль играет беспрецедентная по размаху антикоррупционная кампания, затронувшая многих высокопоставленных лиц.
Борьба с коррупцией не обошла стороной и иностранные компании, работающие в Китае и вносящие немалый вклад в успешное развитие его экономики. В последнее время целый ряд таких компаний, включая крупные, транснациональные, навлекли на себя подозрения в коррупции, уклонении от уплаты налогов, монополизации рынка. Эти подозрения получили широкий и далеко не всегда беспристрастный отклик в китайских СМИ и в обществе. Особенно сильное возмущение было направлено против одного из производителей фастфуда, допустившего нарушение норм безопасности питания. Все это вызывает понятное беспокойство у иностранных предпринимателей.
Китайское руководство вряд ли склонно сворачивать или ограничивать свою политику открытости внешнему миру, которая за последние десятилетия принесла стране неоспоримые выгоды. Но оно стремится к тому, чтобы иностранные государства и иностранный бизнес конкурировали с Китаем на равных. Это касается всех сфер деятельности за исключением идеологии, где никакого равноправия, разумеется, не предполагается.
Приверженность данной установке была еще раз продемонстрирована на встрече руководства страны с деятелями культуры и искусства в октябре 2014 г. В своем выступлении Си Цзиньпин призвал работников этого «важного фронта борьбы КПК с чуждыми влияниями» способствовать распространению современных китайских ценностей, воплощать в своих произведениях традиционную китайскую культуру и отражать эстетические вкусы китайского народа.
За прошедшие годы Китай значительно увеличил свою долю в мировом валовом продукте, стал крупнейшим мировым экспортером товаров, его ВВП сравнялся по паритету покупательной способности с ВВП США. Экономический потенциал и совокупная национальная мощь КНР существенно возросли, укрепилось и намерение китайцев взимать с них геополитические дивиденды. Предостережение Дэн Сяопина о том, что до поры до времени необходимо вести себя скромно и не заявлять о своих амбициях громогласно, уже не считается актуальным. Однако Китай и сегодня ведет себя достаточно осмотрительно, стараясь не допускать перерастания территориальных споров с соседями в вооруженные столкновения. Но внешнеполитическая риторика и акции по отстаиванию того, что китайцы считают своими коренными интересами, становятся все более жесткими. Китай ясно дает понять своим партнерам и оппонентам, что никакое внешнее давление не способно заставить его отказаться от намеченных целей, от установленных в стране порядков и от права самостоятельно определять свою внешнюю и внутреннюю политику.
(Голосов: 3, Рейтинг: 4) |
(3 голоса) |
